"Ты еси Един Господь...". С этими словами, словами одной из самых древних христианских молитв, обращается Церковь к Иисусу Христу. И этим же словами, как мы уже знаем из предыдущей беседы, открывается исповедание веры в Христа в церковном Символе веры: "Верою во единого Господа Иисуса Христа...". Единый, то есть единственный Господь, господин, хозяин владыка.

Это первое Во что мы верим, когда говорим что верим в Христа, и на этом слове Господь поэтому исследует нам остановиться в первую очередь. Ибо слово это в ту эпоху когда Христос проповедовал Своё учение, имело вполне определённое значение. Оно обозначало человека, обречённого божественной силой и властью, и это значит силой и властью не снизу, а сверху, не от людей, не от внешней мощи, а от Бога.

На еврейском языке Ветхого Завета этот титул "Господь" - "Адонаи" применялся только к самому Богу. К Богу как к творцу а потому и Господу всего мира и всего в мире. Свои пророчества ветхозаветные пророки так и начинали: "Так говорит Господь Бог" (Адонаи). Поскольку учение Христа записано было на греческом языке, то слово "Адонаи" было переведено греческим титулом "кириос". Всё это я говорю для того, чтобы дать почувствовать силу и глубину этого слова в применении к Иисусу Христу. Но в том-то и дело, что этой силы мы больше не чувствуем. Слово "Господь" особенно в русском его варианте "господин" - перестало ощущаться и осознаваться как синоним господства, владычества, власти, силы. Между тем даже всесильные римские императоры не сразу присвоили себе этот титул, а только тогда, когда, если так можно выразиться, обожествили себя и свою власть. Сами себя произвели в богов. И вот, как раз в ответ на это самообожествление, на это притязание на божественную власть, христиане и ответили своим именованием Иисуса Христа - Господом и Господом единственным: "Ты еси един Господь".

Как я уже говорил раньше, единственной формальной причиной осуждения христиан на смерть на протяжении двухсот лет был их отказ назвать императора Господом, и это значит признать его власть божественной. В мир, так можно кратко определить веру христиан, пришёл, в нём явился единственный Его Господь Иисус Христос. И только Его мы признаём Господом, только в Его власти утверждаем божественную власть. Ну вот, надо во всей глубине почувствовать сколько необычным, непонятным, неслыханным и дерзновенным это звучало в ушах людей того времени, ибо кого же называли христиане Господом? Человека, как раз не претендовавшего ни на какую мощь в земном смысле этого слова. Не имевшего ни только никакой внешней силы, но не имевшего, как Он Сам говорил: "где главу приклонить". Бродячего учителя, осуждённого на смерть блистательным представителем Римской империи, умершего на Кресте, всеми брошенным. К нему, к этому низшему и бездомному учителю они, христиане, обращали своё торжественное утверждение: "Ты еси Един Господь". Его проповедовали людям, как Единого владыку мира, из верности Ему отказывались назвать Господом самого императора, и за это с радостью шли на смерть.

Если понять это, то понятно становится та ненависть, то возмущение которыми реагировала Римская империя на христианскую проповедь. На это дерзновенное провозглашение Господом распятого учителя, вызвавшего сопротивление и ненависть даже у своего собственного народа. Ибо не будет преувеличением сказать, что одним этим словом "Господь", одним этим утверждением "Ты еси един Господь", христианство как бы ставило под вопрос всё то о чём гордились люди, что считали лучшим своим достижением: римскую Империю её, законы её культуру, её мощь. Для этих странных людей никому неизвестные Иисус оказывался сильнее всего этого могущества. Повторяю, ибо повторять это нужно особенно в наши дни, христианство несло в мир не ещё одно религиозное учение, не ещё одну мораль, и не ещё один культ, оно возвещало людям что в мире произошло потрясающее абсолютно ни с чем не сравнимое и несоизмеримое событие: пришествие в мир единого истинного Господа мира. Оно повторяло слова Им сказнанные: "Дана Мне власть на Небе и на земле", и слова эти были сказаны ни императором, ни полководцем, ни завоевателем, ни правителем, а человеком, звавшим людей только к Богу, встречи с ним, к принятию Его любви, Его заповедей и Его призыва.

Христиане этой своей верой в Христа, как единого Господа не отвергали ни земных властей, ни земных законов, ни государства, ни культуры. Но всем им: и власти, и закону, и государству, и культуре они из глубины своей веры своего знания Христа, как бы говорили: "Мы всё это принимаем и признаём. Но постольку поскольку всё это не притязает на власть над душой, над жизнью человека, постольку поскольку не противоречит царству и господству Христа, господство Христа они ощущали и провозглашали критерием всего в мире. Законы, противоречащие их вере, для них были - не законы, притязание властей на власть над душами - притязаниями дьявольскими. Если Христос есть единый Господь, то власть его распространяется на все области человеческой жизни, всё подсудно Ему, всё приобретает свой смысл только будучи отнесённым к Его учению к его явлению, к Его Царству.

"Ты еси един Господь" - если вслушаться и вдуматься в это утверждение, то ясным становится, что на глубине, то, что началось тогда, в столкновении Римской империи с учениками и последователями распятого Господа, продолжается и поныне. Мир сей не принимает единого Господа. Он готов кое в чём уступить христианам. Молитесь мол, в своих храмах и не во что другое не вмешивайтесь. Но ведь в том-то и всё дело, в том-то и вся сущность христианской веры, что во Христе Сам Бог вмешался во всё, во всё в мире, который Он сотворил для Своей любви, Своей правды и Своей мудрости. Таков смысл этих слов Символа веры: "Верую во единого Господа Иисуса Христа".

Теперь же, сказав про господство Христа, мы должны перейти к дальнейшим утверждениям, к вере во Христа, как сына Божьего, единородного, рождённого, не сотворённого, единосушного Отцу им же вся быша, то есть Того, Которым всё сотворено и всё живёт. Об этом утверждении в следующий раз.