В прошлой моей беседе я говорил о первом члене Символа веры. О том, в котором христианская Церковь исповедует свою веру в Единого Бога, Которого она знает как Отца, Вседержителя и Творца. Сегодня мы переходим ко второй части Символа веры. К исповеданию христианской веры в Иисуса Христа Сына Божия Спасителя и Господа.

Нужно ли доказывать, что именно тут в этой вере во Христа, в знании Христа, в исповедании Его как Бога и как человека сама сердцевина, своеобразие, единственность, сущность христианства. В каком-то смысле все религии объединены верою в Бога, и хотя христианская вера в Бога имеет свои особенности, я говорил о них в предшествующих беседах, всё же тот опыт, что выражен в первом члене Символа веры - единство Бога, Бог Отец, Бог Творец - понятны, приемлемы всем верующим людям, какой бы религии они не принадлежали. Неизмеримо труднее объяснить, дать понять, почувствовать связь этой веры в Бога с верой в Сына Божия, ставшего человеком, родившегося от земной матери, умершего на Кресте, воскресшего из мёртвых.

Главная трудность состоит, конечно, в кажущемся противоречии межу основным христианским утверждением: "Верую во Единого Бога" и столь же основным для христианства утверждением, что Христос есть Сын Божий и потому Бог. Что для нашего разума может означать эта вера? Повторяю, для христиан основная, главная, что у Бога есть Сын, которого Отец посылает в мир для спасения мира от греха, от зла и смерти.

Между тем, это утверждение не только наше, людей, но и Самого Христа, который через всё Евангелие называет Бога Отцом и называет Его Отцом не только в том смысле, в каком все люди и весь мир называют Его Отцом, но и в смысле единственном, исключительном, как Единородный, и это значит единственный Сын.

Но прослушаем сначала эту часть Символа веры. Закончив исповедание Бога Отца Вседержителя творца Неба и Земли, видимым же всем и невидимым, Символ веры продолжает так: "... и во Единого Господа Иисуса Христа Сына Божия Единородного иже от Отца рожденного прежде всех век, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна несотворенна единосущна Отцу Имже вся быша." Что же все эти имена, определения, утверждения значат? Большинство даже верующих людей редко вдумываются в них. Они, если так можно выразиться, "на веру" принимают веру Церкви запечатлённую в Символе веры. Они привыкли и потому как бы "оглохли" к самой глубокой, самой важной истине, проповедуемой в Церкви. Истине о троичном Боге, вере в Бога, как Пресвятую Троицу, Отца, Сына и Святаго Духа. Бог един и Бог есть Пресвятая Троица. Как это понять? Как это принять?

Напомним прежде всего, что эту веру в Бога, как Бога троичного, Церковь воспринимала всегда, воспринимает и сейчас, как откровение Самого Бога. Человек не мог ни выдумать этого учения, ни сам до него додуматься. И это значит, что оно не от разума, не от логических доказательств, а от Самого Бога. Но будучи откровением от Бога, оно обращено к нашему сознанию, обращено следовательно и к нашему разуму. Входит в него, как свет, как свет входя в темноту рассеивает тьму и делает видимым и понятным то, что было невидимым и непонятным пока не пришёл свет.

Поэтому так неправы те христиане, которые когда их спрашивают: "Что означает Троица? Как можно одновременно верить в то, что Бог един, но в трёх лицах или личностях и так далее?" Отвечают приблизительно так: "Этого понять нельзя, в это можно только верить". Но что же это за вера, про которую заведомо говорят, что понять её невозможно. Ведь если Бог открыл нам тайну Своего собственного существа, то значит Он считал эту тайну нужной, необходимой и насущной для нас. Как свет необходим для того, что бы видимым стало невидимое, понятным необъяснимое.

И так, именно так, переживала ранняя Церковь это божественное откровение или самооткровение Бога как Пресвятой Троицы, Бога как Единого в трёх личностях. Знание Троицы было для христиан главной величайшей, глубочайшей радостью, словно свет этого откровения освещал для них не только тайну божественной жизни, но и тайну всего существующего, всего мира, всей жизни. Поэтому как бы ни было это трудно, трудно, особенно для нас людей XX века, обожествивших разум и потому потерявших чувство тайны, и всё измеряющих земной логикой, каждый из нас, кто исповедует себя христианином и вместе с другими верующими, всё время исповедуют свою веру, изложенную в Символе веры, каждый из нас должен как бы дать отчёт в том, что эта вера, в данном случае вера во Христа как в Сына Божия, означает для него, для его мировосприятия, для его жизни. И мне кажется, что в отчёте этом лучше всего следовать за Церковью. И это значит за Символом веры, за определениями его в том порядке, в каком они следуют в нём.

Первое, что мы говорим про Христа, это следующее: "И во единого Господа Иисуса Христа". Единый Господь. Слово Господь, по-гречески-Κύριος, означало в эпоху возникновения христианства – вождя, наделенного Божественной силой и властью, посланного Богом, во имя Божие, чтобы править миром. Этот титул "Господь" присвоили себе римские императоры, чтобы подчеркнуть Божественный источник своей власти.

И именно этот титул не признавали за императором христиане, утверждая, не боясь ни смерти, ни преследований, что в мире один Господь, один представитель Бога, один носитель Божественной власти и этот Един Господь это – Иисус Христос. Повторяю, только за это, только за отказ назвать кого-либо кроме Христа Господом, Римская империя на протяжении двухсот лет преследовала христиан. Но потому именно с этого слова и следует начать объяснение христианской веры во Христа. Об этом в следующий раз.