"И страдавшего" - говорит Символ веры о Христе сразу после упоминания о Его распятии за нас при Понтийском Пилате. Зачем это как бы повторение, поскольку слово "распятие" включает в себя понятие "страдание"? В ответ на это нужно сказать так: говоря "распятого", мы говорим прежде всего о тех кто распинал Христа. Мы говорим, и на это я указывал в прошлой моей беседе, о зле. О том видимом торжестве и победе зла, которые выражают крест и распятие, и которыми, так как они выражают зло как зло, снимают со зла все покровы и начинается разрушение зла. Говоря же: "и страдавшего", мы говорим о Христе. Мы не на распинателях, а на Распинаемом сосредотачиваем свой внутренний духовный взор.

Если бы, как учили некоторые осуждённые Церковью лжеучители, Христос не страдал на кресте, не испытывал ужасающих физических и душевных страданий, ничего не изменилось бы по отношению к тем, кто мучал и распинал Христа. Их зло осталось бы таким же злом, их ненависть ко Христу, их страстное желание уничтожить, убить, замучать Его, остались бы таким же явлением самой сущности зла. Но всё, решительно всё изменилось бы в самой нашей вере во Христа, вере в Него как Спасителя мира и человека. Так как это означало бы, что мы убрали из этой веры самое главное, а именно, веру в эту спасительность как раз этого вольного страдания, самоотдачи Христа, самому страшному, самому необъяснимому и безисходному закону мира сего - закону страдания.

Не требует никаких доказательств, что мир наполнен страданием. Страданием физическим и страданием душевным. Болью и мучением, во всех смыслах этих слов. Страданием, которое часто даже оказывается сильнее страха смерти. Так как для того, чтобы освободиться от него, чтобы больше не страдать, не мучаться, человек убивает самого себя, отказывается от жизни. Но вот, столь же очевидно и то, что несмотря на этот всеобъемлющий и всемирный закон и факт страдания, человек не принимает его. Все религии, все философии, все идеологии, короче говоря, все рецепты предлагаемые на протяжении тысячелетий и человека, все без исключения обещают освобождение от страдания, прекращение страдания. Тут, в этом обещании исчезает разница между индивидуализмом и коллективизмом, между религией и атеизмом, между консерватизмом и радикализмом и так дальше. И тот факт, что люди принимают это обещание, верят в него, и в известном смысле только им и живут, доказывает, что в человеке неистрибимо подсознательное или сознательное ощущение страдания как чего-то недолжного. Если называть нормальным то, что бывает, происходит, случается всегда и всюду, то нет ничего нормальнее страдания. Но именно это, более всех нормальное, человек извечно ощущает как ненормальное.

И вот, нужно сказать со всей силой, что одно христианство, только оно, не обещает человеку освобождение от страдания. "В мире печальны будете" - говорит Христос, хотя Сам Он на протяжении всего Своего служения только и делает, что помогает страждущим, но делая это, и нам заповедав делать это, Христос ни разу нигде не говорит, Он пришёл освободить мир от страдания, прекратить и уничтожить его. И Сам Христос вольно, свободно, зная, что ожидает Его, восходит во Иерусалим, идёт на страдания и свободно принимает его, и нас обрекает на него, если мы только в самую ничтожную меру следуем Ему и поступаем по Его заповедям. Почему? В чём смысл этого кажущегося противоречия вот в чём. Если Христос в земной своей жизни всё время страдает и жалеет, и исцеляет, и помогает, то это потому, очевидно, что Он как и все люди всегда и всюду не принимает страдания, как чего-то нормальное и при встрече с ним, как и всякий человек возмущается духом. Нет, не для страдания и мучения, а для радости и жизни преизбыточествующей создал Бог человека. И для Христа всякое страдание - это победа зла и злого в мире, созданном Богом. И, однако, в том-то и весь ужас этого зла, что оно сделало страдания нормальным. И вместе со смертью - единственным абсолютным законом мира и жизни. И потому не один рецепт против страдания, в том числе даже чудо исцеления и оживления мёртвых, не освобождает мир и жизнь от страдания. Может быть даже наоборот, подчёркивает всесилие страдания, его безисходность. Подчёркивает всю ужасающую нормальность ненормального. Исцелённый снова заболеет и умрёт, утешенный и осчастливленный снова познает печаль и боль жизни, окружающие его торжество зла, распада и муки. В мире печальны будете. И только поняв это, можно понять, да и то только духовным слухом ответ Христа, ответ христианства страданию. Ответ этот - не уничтожение страдания, невозможное в падшем и тленном мире, а претворение самого страдания в победу.

И вот, это претворение и совершает Христос, Сам, вольно принимая страдание, вольно отдавая себя Ему. Так как мы не могли бы даже услышать этих слов: "претворение страдания в победу", или они остались бы навсегда в самой бессмысленной из всех риторик, из всех самоутешений, если бы не хранило наше сердце и наша духовная память образ страдающего Христа. Что говорит нам эта память? Прежде всего то, что Христос - Сын Божий, Сияние и Свет Бога на земле, вошёл в наше страдание, принял его до конца, сделал его своим страданием, во всей полной и страшной мере его. С нами вместе, как один из нас, но только в сверхчеловеческой полноте, Он начал ужасаться и тосковать, и, таким образом, открыл для нас Своим состраданием и нам возможность наше страдание претворять в сострадание Ему. И это значит, в духовный подвиг, в духовную борьбу, в духовную победу.

Страдание - венец и торжество бессмыслицы и абсурда Христос наполнил Своей верой, Своей любовью, Своей надеждой, и это значит - смыслом. Страдание, без разрушения жизни, Христос сделал возможностью рождения в подлинную, ибо духовную, жизнь. Возможность, говорю я, так как нет ничего магического в страдании Христа. И нет более трудного, по-человечески рассуждая, более непосильного и невозможного подвига, чем претворение этой возможности в реальность. По-человечески мы всё ещё хотим от Бога, от Христа прекращения, а не претворения страданий. Хотим того, чего хотели от Него люди, видевшие в Христе только целителя, только Того, кто может уничтожить страдание. Но Христос не уничтожил страдание ни для Себя, ни для нас. Христос счёл нас достойными неизмеримо большего - включение в Его страдания, принятие страдания, как разрушение его разрушительной силы, как вхождение в веру, надежду и любовь, как победу духа, как вхождение в Царство Божие. Сила Божия в немощи совершается. Если только мы внимательно посмотрим кругом себя, то мы убедимся, что если есть в мире подлинные победы духа, победы веры, надежды, любви, победы в людях Христа, то все они без исключения, это прежде всего победы этого Христова страдания, нашего страдания со Христом. Всё это сказанное на слабом и нищем человеческом языке извечно сияет и горит в одном слове Символа веры: "И страдавшего".