Добрый вечер, уважаемые радиослушатели! У микрофона протоиерей Евгений Горячев.

Напоминаю, что мы беседуем на темы христианской катехизации. И говорим мы о заповедях известных человечеству уже 4.000 лет. Которые не устарели потому, что всё, что сказано Богом устареть не может. И вполне уместно для того, чтобы сквозь призму знания этих заповедей готовить людей к принятию Таинства крещения. И в прошлый раз мы начали разговор, но не закончили о такой важной заповеди, которая на первый взгляд носит странный характер. Почему? Потому, что мы ещё дойдём до этических заповедей: не убивай, не кради - здесь всё понятно. И даже разговор об отказе от идолопоклонства, не произнесение имени Божьего понапрасну не вызывает каких-то серьёзных возражений. А здесь вдруг такая странная формулировка:

- Шесть дней работай, день седьмой Господи Богу твоему.

Но вдогонку уже сказанного, я хочу добавить, что именно эта заповедь позволяет человеку вырваться из дурной бесконечности. В которой большая часть из нас живет, не отдавая себе в этом отчет. Ну что имеется ввиду? Имеется ввиду, что жизнь каждого человека она вовлечена в круг действий, деятельности, которой ничем не отличают его от всех остальных живых существ. Нам кажется, что наше поведение носит специфический человеческий характер только потому, что его совершают люди. Но ведь если задуматься - и крыша над головой, и облагораживание своего жилища, и выращивание потомства, и заботы о том, чтобы оно выросло здоровым, и по возможности защищённым, и хлеб насущный. Вот это все вещи, которые присутствуют на всех уровнях зоологической лестницы. И бобер, и медведь, и пчёлы, и муравьи - все только и заняты тем, чтобы устроит свою жизнь по принципу - как? И жилище, и продолжение рода, и пища - все это входит в круг главных забот всех остальных живых существ. И что специфически человеческого в том, что я делаю то же самое, только потому, что у меня есть некое разумное начало, которое позволяет строить дома более прочные, выращивать потомство, ну скажем так, более защищённое и так далее и так далее. Так вот специфический человеческий вопрос - для чего жить? Здесь не получает ответа. Как жить? Мы думаем каждый день. А вот для чего? А ведь это самый главный вопрос и, не ответив на него, мы не сможем называть себя людьми со всей ответственностью и в полной мере. Поэтому, когда Господь предлагает нам эту заповедь, Он предлагает прорваться через круг повторений, который афористически может быть выражен словами современной рекламы:

- будильник, завтрак, работа, ужин, телевизор, кровать, будильник, завтрак, работа, ужин, телевизор, кровать. И вот из этого круга человеку не так-то просто вырваться. Самое главное он долго не понимает, нужно ли вырываться? А ведь это действительно так. Посмотрите - если образно человеческую жизнь представить в виде круга, поделенного на сектора:

- для чего мы отдаем ребенка в детский садик? Наверно для того, что высвободилось время для работы, в том числе и зарабатывания средств, которые позволяют содержать этого же ребенка, а у ребенка появились элементарные навыки коммуникативности, общение с себе подобными.

- для чего потом после детского садика отдаем его в школу? Для того, чтобы у него этот навык развился, он бы получил знания с помощью которых в нашем не простом мире чувствовал себя комфортно.

- для чего после окончания школы молодой человек или девушка устраиваются на работу? Ну, для того, чтобы перестать быть иждивенцами, начинать содержать себя, помогать родителям. А главное содержать свою новую семью.

- а для чего человеку семья? Ну, наверно для того, чтобы продолжить свой род и быть счастливыми.

- а для чего, родившихся в этой семье детей, мы отдаем в детский сад? Ну, для того, чтобы у нас появилось больше времени для зарабатывания средств, а у детей появилось бы навык общение с себе подобными.

Видите круг. В этом круге может быть и большее число секторов. И все они будут осмысленны. А сам круг - это ведь поразительно, когда человек оглядываясь на прошедшее, понимает, что все это было прелюдии к главному вопросу - для чего, зачем? А ответа не было. Я вспоминаю одного священника, который признался, что переворот в его душе, в душе ученого наступил в библиотеке Академии наук, когда он стал свидетелем душераздирающей сцены. Был жаркий июльский день, жара за 30 градусов. Все окна открыты, а в читальном зале никого, только девушка на абонементе. И он, обложившийся книгами по физике, как ему казалось, что суть мира может быть ухвачена великими учеными, с творениями которых он теперь знакомится. И вдруг открылась дверь и шаркающей походкой, в аудиторию прошел старик. На нем какой-то стеганый плащ, ботинки «прощай молодость», в руке зажата кепка. И он так вот, не торопливо шаркая башмаками, подошел к девушке. И в силу того, что рефлексы ослабели, старые люди как правило глуховаты и поэтому говорят громко, чтобы самим себя слышать. Вот он обратился к этой девушке со следующими словами: » Девушка у вас есть Екклесиаст?». Время было советское, поэтому эти книги находились в спецхране. Вот она, удивленно моргая глазами, ответила: «Нет». « А исповедь Блаженного Августина?», « Нет» - сказала девушка. Старик глубоко вздохнул и произнес фразу, которая и потрясла этого священника, точнее тогда ученого, потом поменявшего свои ориентиры в жизни, обратившегося именно из-за того, что он услышал эту фразу. А произнес старик следующее: » Девушка я прожил жизнь и не знаю зачем, а у вас ничего нет». Вот развернулся и медленно пошел. И в этот момент поднял глаза, и мы встретились с ней взглядами. Вот и я был поражен ее растерянности. Ей лет 17, на ней воздушное платье, а на улице жаркий день. Скоро рабочий день закончится, а она видимо выйдет довольная. Что может освободиться, погулять с друзьями, заняться личной жизнью и так далее и так далее. И ей кажется все вновь, все впереди - ее ожидает столько счастье, столько радости. И вот перед ней старость, которая не свидетельствует о том, что это жизнь была счастлива. Это не инвалид, в конце концов, это не человек, доведенный до отчаяния бедностью. У него все было. И вот оглядываясь на это прошлое, признается, что не знает, для чего была эта жизнь. Хотя в ней, наверное, был труд и человеческое счастье. Но все это не удовлетворило его потому, что правильно сказал Блаженный Августин: » Ты сотворил нас для себя и поэтому метется сердце наше до тех пор, пока не успокоится в тебе». Вот это метущееся сердце человечества не насыщается на самом деле ни пейзажами, ни человеческими отношениями, ни богатством до тех пор, пока человек не встретиться с Богом. И вот на мой взгляд, заповедь седьмого дня она позволяет открыть в духоте и в глухоте нашей жизненной комнате форточку, окно в небеса. Позволяет действительно остановиться и заняться установлением связи, которая роднит меня с вечностью потому, что я вышел из вечности, вернусь в нее с тем, что собрал прожитой жизнью. Поэтому, если человек к концу жизни готов предложить только труд, сказать о том, что он трудился и в этом обретал счастье, то, пожалуй эпитафией на его могиле могут быть слова:

- лишь труд был в твоей жизни

И это объявление смерти лошади. Почему? Потому, что это не просто труд, труд осмысленный, труд во имя чего-то. Вот и мне кажется, что как раз таки Бог предполагает некую высшую идею, которая распространяется, в том числе и на идею труда. Я не помню, говорили мы об этом в прошлый раз или нет, но мне кажется, что недостаточно спрятаться за привычные стереотипы смысла жизни полагаемыми в рождении ребенка, в строительстве дома, в насаждении сада, в написании диссертации. Не знаю, в какой-нибудь художественной культурной состоятельности, в получении большой зарплаты и так далее. Потому, что все это повторяю, не отвечает на основные запросы человеческого духа. Бог дает нам другой смысл. Причем каждому, независимо от его индивидуальных дарований, а именно в прославлении в своей жизни Творца. Поэтому, если такая установка у человека есть, он ее добровольно принял, осмысленным становиться все - любая деятельность, которой мы занимаемся и неважно, что ты делаешь - подметаешь пол, режешь лук, пишешь диссертацию. И если ты это воспринимаешь как Литургию, как Евхаристию, как благодарения, то тогда действительно во всем этом есть смысл. Вот если же нет, то тогда ты рискуешь в конце жизни повторить за этим несчастным стариком грустную прозу признания о бесцельности и пустоте своего существования.

«Я прожил жизнь и не знаю зачем»

Ну, вот к счастью есть заповедь, которая позволяет человеку нащупать точку опоры, на которой мы можем начать строить жизнь осмысленную, жизнь, как Литургию, жизнь как прославление. Вот пожалуй это то, что я хотел сказать о четвертой заповеди и перейти к следующей не менее интересной. Собственно говоря, эта заповедь, которая как бы пролегает чертой между религией и этикой. Собственно говоря, все заповеди, которые мы до этого обсуждали, они носили ярко выраженной, религиозный характер. Потому, что такой моральной составляющей очевидной в них не было. Как кажется, я не становлюсь лучше от того, что признаю Бога своим Отцом или не поклоняюсь кумирам. Но это база, и на этой платформе, на этом фундаменте выстраивается христианская этика. И следующая заповедь, она как раз таки первая в ряду моральных или этических. Заповедь звучит следующим образом:

- Чти отца и мать и благо тебе будет, и долголетен будешь на земле.

Знаете, это заповедь стоит того, чтобы о ней поговорить подробнее. Казалось бы, ну что проще и так все понятно. Относись с уважением к уходящему поколению и будешь жить долго и хорошо, потому что Бог дает такую установку. И все наши попытки себя как-то обезопасить в плане улучшение своего самочувствия с помощью клиник здравоохранения нетрадиционной и традиционной медицина они отойдут в сторону, если мы будем исполнять заповедь. Нет, конечно, мне кажется, что это очень посредственная интерпретация, хотя бы потому, что Бог не должен быть средством для достижения каких-то других посторонних целей. Мы об этом уже говорили. Если я буду стремить исполнять заповеди только для того чтобы нечто от Бога получить, то тогда в моем следовании за Богом будет ощущаться явный характер сделки. Я буду служить не потому, что я предан Богу, люблю его, мне нравятся его принципы, а только потому, что я хотел бы получить награду. Образно выражаясь, мы должны идти за Богом не потому, что он что-то говорит и обещает, а потому, что говорит и обещает Бог - ради Него самого. Поэтому из толкования интерпретации этой заповеди в корыстном смысле, конечно, нас не устраивает, мы должны найти в ней какие-то другие глубины, которые затронут самую сущность и наших душ, и наших богочеловеческих отношений.

И в связи с этим, я конечно хотел бы поговорить о теме преемственности поколений. Это то, что с одной стороны очевидно - раз есть отцы, то у них есть дети и значит, будут внуки, а с другой стороны мы понимаем, что может быть ни что так не уязвимо с точки зрения состоятельности, как именно идеи преемственности. Конфликт отцов и детей существует с незапамятных времен. Книжки пишут, трактаты. Психологи рассуждают, прецедентная практика всех судебных законодательств подразумевает о том, что этот конфликт существует. Его надо как-то изживать и на психологическом и на юридическом уровне. И вот мне кажется, разговор мы можем начать с того, чтобы понять - о какой преемственности идет речь? Потому, что с точки зрения религиозной психологии человек состоит из трех условных составляющих. Мы могли бы их охарактеризовать следующим образом, это:

- БИОТИП, ГЕНОТИП. ФЕНОТИП

Биотип - это что роднит меня с человеческим родом, неважно кто я – европеоид, негроид монголоид. Неважно, живу я на берегах слоновой кости в ЮАР или во Франции. Я все равно понимаю, что независимо от своего антропологического типа - я человек. У меня есть некий набор данных, который позволяет меня выделить в особую особь - хомо сапиенс. И вот этот биотип не вызывает никаких споров, никаких затруднений. Это то, что действительно существует в качестве такой базы для рассуждения о человеке.

Генотип - это то, что у меня от папы с мамой, это то, что я принимаю как наследство. И это свою очередь подразумевает некие физиологические сходства. Не случайно все мы слышим в роддомах одни и те же фразы - вылитый папа, вылитая мама или там, наоборот глаза дедушки, нос бабушки. Но кроме того, мы можем сказать и о характере человеческом и о темпераменте. Люди рассуждают в этих же категориях - ну ты в дедушку или как ты похож на моего брата. Вот это то, что действительно нам остается как наследство на уровне генотипа,

и наконец, наша феноменология – то, что нас не роднит не с кем, то, что нас делают уникальностью, уникальностью по одной простой причине. Бог не Отец штампа. За миллионы лет существования человечества он ни разу не повторился. Это поразительно даже с этой точки зрения мы можем рассуждать о Величии Творца. Как скажем мы рассуждаем о величии литературного гения, читая стихи Пушкина. Так рассуждая о Величии Отца не только в нравственной области, в области умения и желание назвать его Отцом и почувствовать это отцовства. Но в плане Его могущества, потенции Его творчества. Заметьте, ни разу не повторился. И сколько людей не жило, продолжает жить и еще будет. А все это бесконечное количество индивидуумов, не совпадают друг другом. Да, конечно есть сходства, которое позволяет говорить о близнецах, о двойниках. Но души то разные - поэтому как бы физически люди не были, друг на друга похожи мы все-таки понимаем, что Бог ни разу не повторился именно с этой феноменологией, а оболочка человеческая действительно может и совпадать хотя бы потому, что люди это одна семья. И идя по этой генетической ступеньке, мы рано или поздно придем к Аду и Еве. И поэтому действительно мы похожи. Так вот, если общечеловеческие и специфические родовые признаки передаются и принимаются независимо от нашей воли, то есть, если хотите это механическая преемственность, то, что роднит меня с человечеством, то, что роднит меня со своими предками. То трудности возникают именно на уровне феноменологии. Строение скелета, цвет кожи, черты лица, особенности темперамента и прочее наследство доставшиеся нам от наших предков не вызывают у наследников активного неприятие.

Но вот совокупность жизненных мировоззренческих духовно-нравственных ценностей, напротив, может каждым следующим поколением активно оспариваться. Во всяком случае, и добро и зло и жизненный смысл одного поколения - другим поколением не наследуется механически. Возникает вопрос - почему? Разве не нормально естественное доброе желание отцов конечно и матерей (в данном случае мы говорим об отцах), нормальных отцов заключается единственно в том, чтобы дети, опираясь на опыт своих предков, умножили достоинство и изжили бы недостатке. То есть пошли бы чуть чуть дальше. Оказывается нет. Этого недостаточно даже, если отцы этого хотят. У них это не всегда получается. Почему? Потому что именно эта сторона преемственности остается для воспитывающего поколения тяжкой работой с негарантированным результатом. Все мы знаем, например праведника Ноя у которого блестящие сыновья Сим и Иафет. А Хам, что есть Хам в семье Ноя? Что, не досмотрел? Слишком увлекся строительством ковчега? Плохо воспитывал? И да, и нет. Почему? Потому, что как бы сильно не влияло на подрастающее поколение воспитание, все- таки мы можем сказать, перефразируя Иоанна Златоуста, который говорил о том, что и у не верующих родители могут рождаться дети, стремящиеся к небу. Так и здесь - как бы долго праведник не вкладывал в своего отпрыска идею правды, именно в силу того, что есть свобода, есть уникальная личность, наследник может определиться по отношению к своему предку отрицательно. То есть попереть и ногами, всей жизнью его мировоззренческие ценности. Ну если брать историю, то посмотрите на Александра Невского. Вот он покровитель Санкт-Петербурга, и что же? Он – да, праведник, он святой, а его братья нет. Я не хочу в грубых выражениях осмыслять их деятельность, но они несопоставимы. Или даже сыновья Александра Невского, один святой - а другие ? Поэтому действительно здесь есть проблема, но я думаю, что в рамках сегодняшней передачи мы не успеем об этом договорить и наверно продолжим беседу на эту тему в следующий раз.

Всего доброго. У микрофона был протоиерей Евгений Горячев. До следующей встрече!