Добрый вечер, уважаемые радиослушатели, дорогие братья и сёстры. У микрофона протоиерей Евгений Горячев - настоятель Благовещенского собора г. Шлиссельбурга. Сегодня очередная передача из цикла катехизических методик, которые существуют в русской православной церкви. И напоминаю вам, что мы предлагаем в качестве возможного материала для занятий с катехизируемым те темы, которые наиболее адекватно, вот, наиболее как бы хорошо отзываются в душах тех, кто сталкивается с церковью в первый раз. Но вместе с тем, хотел бы войти в нее в качестве полноценных членов. Если немножко отвлечься, это вполне естественно, потому что уже блаженный Августин говорил, что: «Невозможно воцерковлять людей, предлагая им как бы весь объём церковного знания, но нужно выбирать то, что будет отзываться, ну, как бы с наибольшей успешностью», на мой взгляд, что является таковым материалом как не слово Божье. Но и слово Божье безгранично, очень объемно и по количеству текста, и по глубине его смысла, поэтому из всего того, что мы знаем о Священном писании и могли бы предложить, нужно выбирать, конечно, вещи концептуальные, стержневые, которые действительно одинаково воздействуют на душу и царя, и пономаря, и интеллектуала, и простеца. Вот, разговор о заповедях здесь мне кажется самым уместным. Ну вот, мы прошли восемь заповедей ветхозаветного Синайского законодательства - декалога и сегодня поговорим о девятой заповеди, она звучит следующим образом в славянском изводе -

Не послушествуй на ближнего твоего свидетельства ложного

Вот, а если перевести её на русский язык, то можно было бы сказать так - не клевещи. И прежде чем говорить о специфике этой заповеди я бы сказал о том, что здесь Бог обращает внимание на то, как человек разговаривает, на то, как он распоряжается своей речью. Вот, насколько праведной или наоборот грешной является способность человека воспринимать этот благой Божий дар. Но, я хочу сказать так, что человеческая речь это действительно отличительная способность, которую нельзя приравнивать к возможностям животных, повторять простейшие звуки, потому что и галку, и скворца, и конечно же попугая можно научить повторять некоторые звуки так, как будто это члено раздельная речь. Мы с вами понимаем, что это всё-таки пародия некая имитация, вот, без осознания смысла. Только у человека есть способность, которой наделил его Бог, и я думаю, что это произошло не случайно, потому что согласитесь, воплотившийся Бог - Иисус Христос читает в сердцах человеческих. Поэтому очень часто случаи прозорливости так потрясают его собеседников. И мы можем предположить, что в Царстве Небесном это будет возможностью неотъемлемой от всех насельников рая, а именно, читать и разговаривать в мыслях без помощи слов. Действительно, вот Христос обращается к своим совопросникам и говорит: «Зачем вы подумали об этом в сердцах ваших?» И они потрясены, потому что он прочёл то, о чём они вслух не высказывались. Но вместе с тем, если бы человеческую речь мы воспринимали бы только как следствие грехопадения, вот, именно потому, что в Царстве Небесном в ней не было нужды, и не будет нужды, когда мы воссоединимся со своим Господом, то, пожалуй, не было бы нужды называть и воплотившегося Бога - словом. Поэтому, я думаю, что у речи есть своя самостоятельная значимая и прекрасные функция, вот, ну распространяться об этом, пожалуй, слишком мы не будем, потому что это уведёт нас в философскую сторону и отвлечёт от поставленной задачи. Но я хотел бы начать вот с чего, дело в том, что человек, когда он начинает говорить до грехопадения, говорить таким образом, что его речь совпадает с самой сущностью вещей. И вот чтобы понять, что это такое, мы должны посмотреть, как мы разговариваем сейчас. Согласитесь, в наушниках нашей бытовой каждодневной действительности так много звуков, так много шума, что к слову почти никто не относится серьёзно. Люди говорят, говорят, говорят и за этим потоком шквалом слов услышать действительно и воспринять слово во всей его красоте и глубине - это очень сложно. Если Диоген с зажжённым фонарём среди бела дня искал человека, то сейчас приходится искать человека, который мог бы сказать, и это можно было бы услышать. И Христос в свои времена даже указывает о том, что это стало не так просто - «Имеющий уши слышать да слышит», что уж говорить про наше время. Потому что, повторяю, человеческая речь потеряла способность выражать через слова самую сущности явлений. Ну, вот какой пример можно привести? Мы видим о том, что Бог дарит эту способность первым людям, поэтому Адам, называя, скажем, вещи, предметы, живые существа своими именами определяет их сущность в системе вселенской гармонии. »И привёл Бог к человеку животных, чтобы посмотреть, как он наречёт им имя, ибо какое имя давал человек животным, так они и назывались». То есть повторяю, имя и суть именуемого совпадали, дать имя это значит уловить специфику функциональную, закрепить свою власть определить назначение. Вот, и всё это мог сделать человек с помощью своей речи. Это способность утрачивается, но утрачивается постепенно, поэтому после греха Адам ещё по инерции пользуется этими возможностями и называет свою жену Евой - Авой, ибо она стала матерью всех живущих. Но и действительно, если пытаться определить такие сложные единицы философские, как человек, мужчина и женщина - вот это древнейшее библейское определение, вышедшие из уст человека, хотя и после греха, но ещё находящегося в вблизи райской благодати, оно является очень глубоким. Помните, что писала по этому поводу Марина Цветаева?

«Я женщин люблю, что в бою не робели, умели и шпагу держать и копьё, но знаю, что только в плену колыбели обычная женское счастье моё».

Вот, поэтому первый муж определяет сущность своей половинке женской и значит сущность всякой женщины таким образом - ибо она стала матерью всех живущих. Вот, а у Евы это уже не получается. Названная так, она пытается по старинке, как в раю давать имена, вот, и у неё остаётся только навык, привычка. Но это привычка уже не даёт того результата, который был в раю до грехопадения. Это напоминает, знаете железнодорожный состав, от которого отсоединили локомотив. Ещё какое-то время поезд продолжает двигаться по инерции, но поскольку локомотив отсоединён эта инерция замедляется, чем дальше, тем больше. Вот, поэтому повторяю, у мужа ещё есть такая возможность, а женщина уже её теряет, поэтому, когда она зачинает ребёнка и пытается соединить в своём желании имя и именуемого, у неё ничего не получается. Она говорит, что приобрела от Бога человека, вот, то есть по сути дела она воспринимает зачатие и рождения как нечто Богом данное, то есть она называет его Каином. Вот, это от еврейского глагола - приобретать, покупать. По сути дела она называет первого человека Богданом - Богом данный. Вот, а суть его совсем другая - он становится первым братоубийцей.

Вот, поэтому с тех пор мы всегда говорим, нарекая имена в надежде. Наши родители давали нам скажем, те имена, если речь идёт о церковной традиции, которые в их системе ценностей связывали ребёнка с надеждой на подражание. Вот, на повторение подвига какого-либо святого, поэтому, скажем, называют ребёнка Николаем в честь святителя Николая. Но, согласитесь, даже если имя откладывает отпечаток и Николаи похожи друг на друга, также как похожи друг на друга Екатерины, Ксении. Вот, не в смысле какого-то такого статуса клонов, они не дублируют друг друга, но некие черты, говорящие о сходстве типологическом, сходстве людей с одинаковыми именами - они подмечены уже очень давно. Имя, конечно, накладывает отпечаток. Вот, не настолько чтобы полностью завладеть человеком, но этот отпечаток есть. Так вот Николаи, Ксении, Екатерины, Татьяны, там, Людмилы - они похожи друг на друга, но очень редко они похожи на Святителя Николая, Блаженную Ксению, Великомученицу Екатерину. Поэтому мы понимаем, что с человеческой речью что-то произошло, вот, если брать на уровне собственных имён, то, это наименование в надежде, а когда мы переходим в область обычного словоупотребления - бытового, то мы видим что здесь мера поражения, потрясения человеческого существа грехом и вообще очень сильная.

Вообще, я повторяю, люди говорят без конца и без края и так мало в этой речи не то, чтобы смысла, смысл подчас можно вычленить. И иногда речь настолько структурирована, настолько систематизирована, что думаешь – вот как хорошо говоришь - всё понятно, но не этим даром наделил нас Бог, а таким даром, когда слово совпадает с Его небесной оболочкой. Вот, наименование как форма соединяется с самой сутью этой небесной вещи. Вот, логосы небесных вещей совпадают с их земной, форменной оболочкой. И, наверное, так говорил Господь Иисус Христос, поэтому, слушавшие Его, говорили: «Никогда ещё человек не говорил, так как этот человек». Такая способность разговаривать короткими, очень лаконичными фразами была у святых. Но напомню вам, не безынтересную историю про двух монахов, которые шли по пустыне и один был учителем, а другой был учеником. Вот ученик, опережая учителя, завернул за скалу и наткнулся на волхва, на кудесника, на мага, на представителя чужой религии. Они заспорили, вот, в этом споре христианин ничего не смог добиться. Тогда он решил физической силой воздействовать на своего оппонента, и у него тоже ничего не вышло. Этот маг его поколотил, и он разобиженный, раздосадованный тем, что потерпел фиаско, вот, в обеих плоскостях, вернулся к своему учителю и стал жаловаться. На что учитель ничего не ответил, а просто пошёл тем же путём и когда он встретился с оппонентом своего ученика и единственная фраза, которую он ему сказал: «Мир тебе Божий человек». Это был Макарий Египетский. И маг крестился.

Что такого в этой фразе? - «Мир тебе Божий человек», ведь если попытаться её проанализировать - в ней нет ничего такого». Но, видимо, она была сказана с такой силой, внутренней силой, вот, что эти слова начали совершать свою работу в душе этого человека. Конечно верующего, но далёкого от полноты истины. Вот, поэтому я повторяю, наша речь очень сильно страдает от несоединённости тех слов, которые мы произносим с их небесной сущностью. Поэтому, когда мы возвращаемся к заповеди, вот так далеко я начал, и теперь только к ней перехожу, - конечно, мы можем сказать о том, что эта заповедь в первую очередь на правильное словоупотребление. На такое трепетное, на такое возвышенное отношение к дару слова, которое предполагает возможность и необходимость выбора. Вот, когда, как Святитель Филарет Дроздов говорил: «Знай, когда, кому и что ты должен сказать». Иногда действительно удобнее молчание, вот, поэтому мы можем сказать о том, что эта заповедь запрещает нам празднословие, многословие, вот, пошлость словесную, вот, которая выражается даже не в том, что мы говорим вещи пошлые по сути, ну, допустим какие-то фривольности скабрезности. А мы говорим нечто, что выпадает из божественного луча, вот Иван Александрович Ильин в своей статье о религиозном смысле пошлости говорит как раз таки о том, что: «Пошлость - это не банальность..», потому что банальность может быть очень религиозная. Вот, если я говорю и делаю это некрасиво, не в какой-то, знаете, восхитительной стилистики, потому что я люблю и верю в Бога, вот, словесной красоты в этом нет, но в этом изложена самая суть. Вот, поэтому в этой банальности может быть непреходящее, вечное, глубина. И напротив слова могут быть очень хитросплетёнными, очень замысловатыми вот, эстетически превосходными, но они могут выражать пошлость. Как то, что выпало из божественного луча.

Поэтому вот эта заповедь она, конечно, запрещает нам относиться к человеческой речи так, как мы можем относиться, но, так, как этого не хочет Господь, но это скорее вторичная сторона этой заповеди. Если непосредственно перейти к тому, что запрещает нам Господь, а именно - не клевещи, то здесь тоже, прежде чем сказать о запрете на клевету, я хотел бы откреститься от неких стереотипов, которые связаны с неправильной трактовкой этой заповеди. А именно, пониманием её как запреты на формальную неправду, на ложь - не лгите, часто так и говорят. Вот, о чём девятая заповедь - о запрете на неправду. Но, что же вы скажете, если я пытаюсь разрушить это как стереотип, я предлагаю лгать, говорить неправду? Нет, не предлагаю, но всё-таки хочу сказать, что также как и в случае с войной, а именно в выборе между злом большим злом меньшем. В случае формальной неправды или с ложью, могут быть моменты, которые мы можем опознать как необходимые. А именно, ну, скажем, человек вопрошаем и формально он должен дать утвердительный правдивый ответ, но если он это сделает - будет больший грех. Вот, поэтому эта заповедь и не подразумевает жёсткого настаивания на такой фактической формальной правоте.

К сожалению, время нашей передачи уважаемые радиослушатели истекло, поэтому всю специфику этого небезынтересного, глубокого с точки зрения христианской этики, вопроса, мы продолжим обсуждать с вами в следующей передаче. Я постараюсь привести конкретные примеры, которые бы могли нам дать понять и с точки зрения теории вообще, и теории в частности. А также с точки зрения каждодневной практики, как христианин может вести себя в той или иной сложной ситуации выбора между правдой и не правдой.

Вот, но сегодня мы пока что закончим. До новых встреч. У микрофона был протоиерей Евгений Горячев. Всего вам доброго.