Здравствуйте, дорогие братья и сёстры! Сегодня мы продолжим и завершим разговор о крестных страданиях Спасителя.

Христа привели на Голгофу. Голгофа - это холм, который располагался за стенами Иерусалима. Это было лобное место, то есть место, где совершались казни. Само название холма - "Голгофа" - переводится как "череп". Что означает это название? Есть несколько пояснений.

Первое - это то, что поскольку Голгофа служила местом публичной казни, местом смерти, то череп - был символом смерти. Но более распространённая, и, наверное, правильная точка зрения заключается в том, что этот холм просто имел форму черепа, почему и назван был "Голгофа", то есть "череп". Это место было также известно тем, что согласно древнему преданию Патриарх Авраам, когда переселился из Месопотамии в Палестину, взял с собой останки первого человека, Адама, и похоронил их именно на этом месте. И когда Христос был распят, то кровь из Его ран, стекая с Креста, как бы пробила под собой почву и обагрила череп первого человека. Поэтому на православном Кресте всегда внизу изображён череп, и это - череп Адама. В три часа дня Христа распяли. Три часа по античному времени - это девять часов утра по нашему времени.

Мы привыкли к изображению Креста, для нас он - символ Спасения. "Крест – хранитель всея вселенная, Крест – красота Церкви, Крест – царей держава, верных утверждение, демонов язва и Ангелов слава". Каждый из нас знает слова этой церковной молитвы, но у современников Спасителя вид креста, или сама мысль о нём, вызывала ужас. Распятие на кресте Цицерон называл самой страшной из всех казней, которую смог придумать человек.

Распинали следующим образом: осуждённому прибивали руки к поперечной перекладине, которую он сам нёс на плечах к месту казни. Прибивали кованными трехгранными гвоздями, но гвозди вбивали не в кисти рук, а в запястья, между двух костей, которые идут от локтя к кисти. У нас на Крестах обычно показано, что гвозди вбиты именно в кисти, но это не правильно. Дело в том, что в IV-м веке распятие было запрещено в Римской империи указом Константина Великого, а первые изображения Креста с Распятием, уже как христианского символа, стали появляться где-то в VI-м или VII-м веке. И художники, и скульпторы просто не знали всех деталей этой страшной казни, и спросить было некого - никто не помнил, как это на самом деле происходило. Ноги же прибивали гвоздями к вертикальному столбу.

В таком положении человек находился иногда сутками. А смерть наступала от удушья. Тело под своей тяжестью провисало, и мышцы грудного пояса так сдавливали распятого человека, что он не мог вздохнуть, набрать воздуха в лёгкие, а для того, чтобы дышать, нужно было найти точку опоры, которая находилась в ногах. Но ноги были прибиты гвоздями, и для того, чтобы вздохнуть, распятому приходилось выпрямлять колени, чтобы тело поднималось, и, как бы, подтягивать его на руках. Но в руках тоже гвозди, и любое шевеление конечностями равносильно проворачиванию ножа в ране. Это было немыслимое мучение, и для того, чтобы ускорить казнь, существовала такая мера: распятому перебивали ноги ударом меча. Когда ломались ноги, человек больше не мог опираться на те гвозди, которыми прибиты его ноги, и тогда, через несколько минут, он задыхался и умирал.

Для того, чтобы затуманить сознание и притупить боль, перед распятием осуждённому давали наркотик. Но Христос отказался его принять, желая в ясном сознании перенести испытание.

Вокруг распятого Христа толпа, назвать людьми этих озлобленных двухногих существ уже сложно. Мало того, что при их непосредственном участии Христос был осуждён, потом они пришли посмотреть на Его страдания, как на захватывающее зрелище, так они ещё пытаются своим глумлением увеличить Его моральные страдания. Приходящие же злословили Его, кивая своими головами и говоря: "Разрушающий храм и в три дня создающий, спаси себя самого, если ты - Сын Божий, сойди с креста". Подобно же старейшины с книжниками, первосвященники с фарисеями насмехались и говорили: "Других спасал, а себя самого не может спасти. Если он - Царь Израиля, пусть теперь сойдёт с креста, и уверуем в него. Надеялся на Бога - пусть теперь избавит его, если он угоден Ему, ибо он сказал: "Я - Сын Божий".

Конечно, глумились над многими распятыми, но никому эти глумления не бросали такого вызова, как Христу. Да и для любого распятого человека, в принципе, уже не важно - глумятся над ним или нет. Во-первых, страшная физическая боль, и выход только один - скорейшая смерть.

Но ведь Христос - не просто человек, Он - Богочеловек, и для Него ничего невозможного нет, у Него есть и другой выход из этого страдания. Они кричат: "Сойди с креста, и мы уверуем в тебя", но Христос может сойти с Креста и превратить в пыль эту орущую толпу. Но не это цель Его миссии. Как Он Сам сказал: "Ибо Сын Человеческий пришёл взыскать и спасти погибшее". В Нём нет чувства мстительности и злобы к тем людям, которые сотворили с Ним такое. Он знает, кто за ними стоит, кто их вдохновляет.

Да, их можно уничтожить, но этим не уничтожишь источник зла - дьявола. И на их место придут новые носители зла. Христос же не с людьми пришёл бороться. Он пришёл избавить людей от порабощения дьяволу, как говорим мы по-славянски "от работы вражии". Да, если бы Он сошёл с Креста, и эта толпа уверовала бы в Него, и через эту веру они бы спаслись, то может быть ради их спасения Христос и сошёл бы с Креста.

Но Он знал, что никакое чудо не способно пробудить веру в этих озлобленных сердцах, ведь неделю назад, до описываемых событий, Он уже совершил небывалое - воскресил четырехдневного Лазаря. Какое ещё нужно свидетельство о Его Божественности. Но ведь не уверовали в Него, и, более того, распяли. Поэтому нет никакой связи между чудом и верой. И об этом свидетельствует ещё один эпизод, который произошёл на Голгофе.

Вместе с Христом распяли двух человек, это были разбойники. Страдая так же, как и Христос, у них в эти последние часы жизни нашлись силы для того, чтобы выразить к Нему своё отношение. И отношение это было диаметрально противоположное, как противоположным было место на Голгофе, где они висели на Крестах: один - справа от Спасителя, другой - слева.

Тот, который был слева, поносил Христа вместе с толпой. Процитирую Евангелие: "Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь во Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю".

Здесь мы опять видим два типа людей. Тот разбойник, который распят слева от Христа, требует от Него чуда взамен на веру: или вместе со мной сходишь с Креста, или ты мне вообще не нужен. Действительно, зачем ты мне нужен, если я так страдаю, а ты мне не помогаешь. И эта же позиция у большинства людей: зачем нужен Бог, если Он - не помогает. Какой от Него толк, зачем в Него верить, зачем исполнять то, что Он велит?

А второй разбойник - это тип религиозного человека. Его мысль устремлена в вечность, он, будучи распятым, тоже очень страдает, но он понимает, что страдает заслуженно. Поэтому он не просит, чтобы Христос избавил его от этих страданий, он просит спасения своей души. "...Помяни меня, Господи, когда приидешь во Царствие Твое...".

И вот что важно: разбойник исповедует Христа не тогда, когда Он сотворил что-то великое и потрясающее воображение, а когда Он в таком уничижённом виде, что на всемогущего Бога никак не похож. Сознание древнего человека просто не могло вместить в себя мысль о том, что Бог, избитый и оплёванный, может быть распят на Кресте, а толпа будет глумиться над ним. Да какой же это тогда Бог? Как пишет апостол Павел, что "...слово о Кресте (то есть о Боге, распятом на Кресте) для иудеев соблазн, а для эллинов - безумие". И если бы не Новый Завет, то и для нас это казалось бы безумием. Ведь Бог судит и карает людей, но никак не люди судят и наказывают Бога.

Но разбойника не интересует логика, у него есть вера. Он чувствует, что распятый с ним человек может дать ему Вечную Жизнь. И он молится, просит, чтобы Христос вспомнил его в Своём Царстве. Молитва разбойника "Помяни меня, Господи, когда приидешь во Царствие Твое" вошла в литургическую практику как символ искреннего раскаяния и упования на волю Божию. Наряду с Символом веры и молитвой "Отче Наш" она обычно повторяется всем народом перед Причащением.

Евангелист Иоанн сообщает, что на Голгофе присутствовали не только враги Христа. Было там несколько человек, которые не разделяли ликование толпы. Это Матерь Божия, апостол Иоанн, и женщины, которых принято называть жёны-мироносицы. Зачитаю текст: "При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе".

Для Матери Божией Голгофа стала местом страдания не только её Сына, но и её Самой. Конечно, сопереживали Христу и жёны-мироносицы, и Иоанн Богослов, и те ученики, которые испугались идти на Голгофу. Но никому страдания Христа не причинили такой боли, как Его Матери. Она их разделила. Она Ему сопереживала так, как только мать может сопереживать страданию своего ребёнка. Поэтому Она реально соучаствовала в страданиях, через которые Господь искупил род человеческий. Она разделила их со Своим Сыном. Почему мы и называем Её "честнейшею херувим и славнейшую без сравнения серафим". Потому что Она послужила делу спасения рода человеческого.

Господь страдал на Кресте шесть часов, с третьего по девятый час по тому времени, или с 9-ти часов утра до 3-х дня по нашему. Было принято решение перебить распятым голени, чтобы ускорить смерть. Но в этом решении не было гуманных соображений. Дело в том, что по ветхозаветному богослужебному календарю, суббота начинается в пятницу в девять часов, то есть в пятницу, в три часа дня по нашему времени. А в субботу казни нельзя было совершать, и прикасаться к умершему тоже было нельзя. К умершему вообще нельзя было прикасаться с наступлением темноты, это считалось осквернением. К тому же это была Пасхальная суббота, поэтому властям не хотелось, чтобы трупы нависали над городом в день праздника. И, чтобы не смущать людей, было принято решение ускорить казнь, чтобы до захода солнца успеть похоронить казнённых.

Тогда воины перебили голени разбойникам, которые были ещё живы. Когда же они подошли к Спасителю, то увидев, что Он уже мёртв, не стали перебивать Ему голени, но один из воинов ударил Его копьём в левый бок, и оттуда вытекла кровь и вода. Здесь возникает два вопроса.

Первый: почему Христос умер раньше всех, ведь Он был физически сильный человек, а образ жизни разбойников навряд ли можно назвать правильным, а значит и здоровье у них было не столь крепким, как у Христа. И всё же Он умирает на Кресте, а разбойники нет.

Причина здесь - бичевание. Ведь Христос был распят уже после одной казни, которой Пилат пытался Его как бы спасти от распятия. То есть Его распинали уже полуживого. На прошлой лекции я упоминал, что Господь не мог сам донести перекладину от Креста до Голгофы. Сил у Него не было после бичевания и побоев стражников, поэтому Он и умер раньше остальных.

И второе: что значит кровь и вода из раны, ведь из мёртвого тела кровь не течёт. Скорее всего речь идёт о жидкости из околосердечной сумки. Медики говорят, что такое происходит только в одном случае - если кровь перемешивается с околосердечной жидкостью. А это случается в случае разрыва сердца. Когда разрывается сердце, когда инфаркт, тогда кровь из сердца начинает заполнять околосердечную сумку. И когда она была проткнута ударом копья, то всё это вытекло наружу, и было описано как кровь и вода. Значит Христос умер от разрыва сердца, не выдержав страданий.

Что произошло дальше? Обратимся к Евангелию: "После сего Иосиф из Аримафеи – ученик Иисуса, но тайный из страха от Иудеев, – просил Пилата, чтобы снять тело Иисуса; и Пилат позволил. Он пошёл и снял тело Иисуса. Пришёл также и Никодим, – приходивший прежде к Иисусу ночью, – и принёс состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи. На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором ещё никто не был положен. Там положили Иисуса ради пятницы Иудейской, потому что гроб был близко".

Значит, Иосиф и Никодим, были известными людьми, членами Синедриона, и тайными учениками Христа. Тайными - потому что в силу своего высокого положения они не могли публично исповедовать того, кого иудейские власти обвиняли в богохульстве и во всех смертных грехах. Другие евангелисты дополняют это свидетельство небольшими деталями, например то, что Иосиф обвил тело Христа чистой плащаницей, то есть полотном, куском материи. Именно на этой материи затем отпечаталось изображение Христа, и она стала известна нам как Туринская Плащаница, по месту своего хранения в итальянском городе Турине.

Предварительно они помазали тело Спасителя мазями, но, видимо, не успели довести эту процедуру до конца, поскольку наступала суббота, и они не могли прикасаться к мёртвому телу. Видимо, из соображений поспешности рядом с Голгофой Христа и погребли, на что и указывает евангелист Иоанн, он пишет: "На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором ещё никто не был положен. Там положили Иисуса ради пятницы Иудейской, потому что гроб был близко". Близко - то есть времени у них не было нести тело Христа в другое место. Те, кто бывал в Иерусалиме, видели, что Голгофа, Камень помазания и кувуклия, где Христос был погребён и Воскрес - всё это находится совсем рядом, под сводами одного Храма, буквально на расстоянии нескольких метров.

"На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату...". Интересно что они, обычно столь щепетильные в исполнении Закона, здесь его явно нарушают: в субботний, да ещё и пасхальный день входят в дом к язычнику, и общаются с ним. "...И говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, ещё будучи в живых, сказал: "после трёх дней воскресну"; итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: "воскрес из мертвых"; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать".

Вот так закончились страдания и земная жизнь Господа Иисуса Христа. И, прежде чем перейти к следующему, завершающему этапу евангельской истории, надо сказать несколько слов о том, как богословие Церкви пыталось осмыслить то, что произошло на Кресте. То, что мы называем "жертвой Христа", "искуплением", "спасением рода человеческого". Все эти обозначения не придуманы нами, а взяты из Священного Писания, в первую очередь, из Посланий апостола Павла.

Он часто употребляет эти термины для выявления сути Крестных страданий Спасителя. Он пишет: "выкуплены дорогой ценой", или "Христос искупил нас от Клятвы Закона" и подобных цитат много, достаточно много. Но что такое искупление или выкуп? Каждый из нас это, конечно, понимает. К сожалению, сегодня выкуп человека из плена - это реальность нашей жизни. Почти каждый день мы слышим сообщения, как террористы, или сомалийские пираты захватили заложников и требуют выкуп за их освобождение. Когда третья сторона платит выкуп, то заложника освобождают, и это всем понятно.

Что такое "жертвоприношение" в религиозном смысле, наверное, тоже всем ясно, но, поскольку общество сегодня не столь религиозное, как в Древнем мире, то я дам некоторые пояснения. В Израиле "искуплением" называлось то, что происходило ежегодно в праздник Йом-кипур ("Йом-кипур" значит "День очищения"). Люди понимали, что они грешат перед Богом, живут не так, как надо, и, поэтому, их жизнь столь несчастна. И от этой несчастной жизни надо избавиться, надо, как бы, получить новую жизнь, а с этой старой, греховной, покончить. Но как это можно сделать, как избавиться от жизни? Не заканчивать же её самоубийством?

И тогда прибегали к следующему: из среды всех выбирали одного, первосвященника, который олицетворял собою всех. И все вверяли себя ему, со всем своим благом, и со всем своим злом. "Один за всех" - это чисто племенное, корпоративное свойство, когда один может выступать за всех, потому что все вверяют себя ему. Первосвященник олицетворяет собой Израиль, и если он себя убивает, приносит в жертву, то в нём умирают все, именно в силу корпоративной общности. Но первосвященник не хочет себя убивать. А между прочим у других народов это практиковалось, например в древнем архаическом Риме, действительно, первосвященник убивал себя, искупая грех всего народа.

Но в Израиле происходило иначе: выбирали первосвященника, ему себя вверяли, и раз в год, в праздник Йом-кипур, он заходил во Святая Святых Иерусалимского храма, произносил Священное Имя Божие, и убивал не себя, а животное, на которое он возлагал руку и магическим образом переносил с себя весь Израиль на это невинное животное. И теперь это животное несло на себе грехи всего Израиля, и оно приносилось в жертву во Святая Святых, его кровью окроплялась крышка Ковчега Завета. В представлении древних кровь - это и есть жизнь, в ней и содержится жизнь.

Итак, Израиль умирает в этом агнце. А потом Израиль ликует, пьёт, гуляет до следующего года. Именно об этом написано в Послании к Евреям, где Христос представлен и первосвященником, и самим агнцем, приносимым в жертву за грехи. Апостол пишет, я процитирую: "Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление". И эта мысль нашла своё отражение и в Евхаристической молитве: "Ты еси Приносяй и Приносимый", то есть Христос есть и первосвященник, который приносит жертву, и Он же сам агнец, который приносится в жертву. И то, что из года в год происходило в Израиле, явилось прообразом того, что произошло через Иисуса Христа.

Но возникает вполне естественный вопрос - кому Христос принёс себя в жертву? Да, иудеи, чувствуя свою греховность, приносили жертву Богу, но каким образом страдания Христа могли быть приятны Богу Отцу? Уже с первых веков христианская мысль столкнулась с это проблемой, и ответы были разные.

Например, учитель Церкви Ориген утверждал, что Сын Божий предал Свой Дух в руки Отца, а душу отдал дьяволу в качестве выкупа за людей. Он размышлял так: "Кому Искупитель дал душу Свою в выкуп за многих? Не Богу, а дьяволу. Как выкуп дана за нас душа Сына Божия, а не Дух Его, ибо Он уже прежде предал Его Отцу со словами "Отче, в руки Тебе предаю Дух Мой". Также и не тело, потому что об этом мы ничего не находим в Писании".

За такое понимание Искупления Оригена упрекал Святитель Григорий Богослов. Он пишет: "Остаётся исследовать вопрос и догмат, оставляемый без внимания многими, но для меня весьма требующий исследования. Кому и для чего пролита сия излиянная за нас кровь - кровь великая и преславная Бога и Архиерея и Жертвы? Мы были во власти лукавого, проданные под грех и сластолюбием купившие себе повреждение. А если цена искупления даётся не иному кому, как содержащему во власти, спрашиваю: кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому; то как сие оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, получает не только от Бога, но и Самого Бога за своё мучительство берёт такую безмерную плату, что за неё справедливо было пощадить и нас! А если Отцу; то, во-первых, каким образом? Не у Него мы были в плену. А во-вторых, по какой причине кровь Единородного приятна Отцу, который не принял Исаака, приносимого отцом, но заменил жертвоприношение, вместо словесной жертвы дав овна? Или из сего видно, что приемлет Отец не потому, что требовал или имел нужду, но по домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силою, и возвёл нас к Себе через Сына, посредствующего и всё устрояющего в честь Отца, которому оказывается Он во всём покорствующим? Таковы дела Христовы; а большее да почтено будет молчанием".

Святитель Григорий Нисский трактует искупление как обман: Христос, чтобы выкупить людей, предлагает ему Свою собственную плоть, спрятав как бы под ней Божество. Дьявол бросается на эту плоть, как на приманку, но глотает вместе с приманкой и, образно говоря, крючок, то есть Божество, и погибает. На вопрос о том, не является ли обман безнравственностью, не свойственной Божеству, Святой Григорий отвечает, что так как дьявол - сам обманщик, то вполне справедливо было со стороны Бога тоже его обмануть. Процитирую эту мысль: "Дьявол употребил обман к растлению естества, а справедливый, благой и премудрый Бог измышлением обмана воспользовался к спасению растленного, благодетельствуя не только погибшему человеку, но и самому причинившему нашу погибель дьяволу. Поэтому и самому противнику, если бы восчувствовал он благодеяние, не показалось бы совершенно несправедливым".

Некоторые другие Отцы тоже говорят о том, что дьявол обманулся, но не идут так далеко, как Григорий Нисский, чтобы утверждать, что Бог его обманул. Так, в Огласительном слове, приписываемом Святому Иоанну Златоусту (оно читается на Пасхальной утрени), говорится, что ад был "осмеян" Воскресением Христа, и "попался" на том, что не заметил под видимым человеком невидимого Бога: "Ад огорчился, встретив Тебя долу: огорчился, потому что упразднился, огорчился, потому что был осмеян. Принял тело - и коснулся Бога, принял землю - и встретил небо, принял, что видел - и попался в том, чего не видел". В одной из трех коленопреклонных молитв, читаемых в праздник Пятидесятницы, говорится, что Христос "началозлобнаго и глубиннаго змия богомудростным льщением (то есть обманом) уловил".

С XI-го века, как в католической, так впоследствии и в православной, и протестантских церквях, стала господствовать юридическая теория искупления, сформулированная западным богословом Ансельмом Кентерберийским. Свои взгляды Ансельм изложил в работе "Почему Бог стал человеком". Он писал, что грехопадением человека была прогневана Божественная правда, которая требовала удовлетворения. Но так как никаких человеческих жертв не было достаточно, чтобы её удовлетворить, то Сын Божий Сам приносит ей выкуп. Смерть Христа удовлетворила Божий гнев, и человеку возвращена благодать, для усвоения которой ему нужно иметь некоторые заслуги. Эти заслуги - это вера и добрые дела. Но так как, опять же, у человека нет этих заслуг, то может черпать их у Христа, обладающего сверхдолжными заслугами, а также и у Святых, которые совершили в своей жизни больше добрых дел, чем это было необходимо для их личного спасения; поэтому имеют, как бы, излишек, которым они могут делиться.

Эта теория, родившаяся в недрах латинского схоластического богословия, носит юридический характер, и отражает средневековые представления об оскорблении чести, требующем сатисфакции. Например, за одно и тоже оскорбление дворянина и простолюдина следовало разное наказание. А поскольку грехом человек оскорбил самого Бога, то понадобилась и жертва Сына Божия. Смерть Христа при таком понимании не упраздняет грех, а лишь избавляет человека от ответственности за него.

Эту теорию разделяли и последующие западные схоласты, такие как Фома Аквинский, Пётр Ломбард и другие. В протестантизме это учение получило дальнейшее развитие. Лютер и Кальвин говорили уже не только об удовлетворении Божественной справедливости, но и о гневе Божием, который смогла утолить лишь смерть Христа на Кресте.

В русской богословской науке эта теория утвердилась и получила широкое распространение, поскольку в XVIII-XIX-м веках русское академическое богословие находилось под большим влиянием латинской схоластики. А благодаря авторитету митрополита Макария (Булгакова), который использовал юридическую теорию искупления в своём догматическом богословии, она стала неприкосновенна, поскольку догматическое богословие митрополита Макария являлось основным пособием по догматике во всех духовных школах Русской Православной Церкви. Ещё я, будучи студентом семинарии, учился по этому пособию.

Но несуразность подобного взгляда очевидна. Как Богу может быть приятна смерть Сына Божия и Его страдания? Если вы кого-то чем-то обидели, то разве вы примиритесь с этим человеком, если убьёте его сына? Это что, будет удовлетворение справедливости? Ну конечно же, нет. И уже с конца XIX-го века появляется целая плеяда блестящих русских богословов, представленная такими именами, как архимандрит Сергий Страгородский, будущий Святейший Патриарх Московский, и епископ Иларион Троицкий, будущий священномученик, епископ Антоний Храповицкий, Владимир Николаевич Лосский, и многие другие, которые совершенно справедливо подвергают критике юридическую теорию искупления, пытаются вернуться к Отцам Церкви в этом вопросе, и в первую очередь к тем, которые мыслили искупление как исцеление человеческой природы, которую воспринял Христос.

Но одно дело критиковать, а другое дело - что-то предложить. Тайна искупительной жертвы Христа, по словам Григория Богослова, должна быть почтена молчанием. Почему? Да потому что все наши суждения о том, как произошло искупление, будут ошибочны. Тайна Божия всегда находится за границами нашего знания, нашего опыта, и даже наших представлений. Да, мы используем для обозначения Голгофских страданий такие слова, как искупление или жертва, но это только образы того, что произошло на самом деле, метафоры. Мы не можем говорить о потусторонней, о трансцендентной реальности, и тем более о реальности Бога иначе, как только употребляя наши земные образы. А Бог то выше всех наших образов. Образ и сущность - это не одно и тоже. А о Боге мы можем говорить только посредством образов, потому что Бог непознаваем и непостижим.

Даже наше привычное обозначение Лиц Святой Троицы - Отец, Сын и Святой Дух - является тем, что принято называть антропоморфизмом, то есть человекоподобием. Когда мы говорим, что отношения Лиц Святой Троицы подобны отношениям отца и сына; подобны, но ведь не такие. А какие - мы не можем понять. Дальше просто нет смысла размышлять.

Это всё равно что когда мы читаем в Книге Бытия, что Адам слышит, как Бог ходит в Райском саду. Мы понимаем, что "Бог ходит" - это антропоморфизм, образ. Но если это воспринимать буквально, и начать любопытствовать дальше, то можно же дойти до абсурда. Если мы начнём рассуждать так: если Бог ходит, то у Него есть ноги, ведь ходят ногами. А сколько ног, а какой размер ноги, а сколько пальцев у Него на ноге, и так далее. Но мы же не будем об этом спрашивать, потому что это глупость, граничащая с кощунством. Ноги, руки, голос Божий - всё это примитивные, но неизбежные наши представления о Боге, потому что иначе Его представить невозможно.

Тоже самое касается и деяний Божьих, и Его воплощения, и Его Воскресения, и тайны искупления. Мы не знаем как произошло это искупление, каков его механизм. Но читая историю Страданий Христа, мы должны понять степень любви Бога к нам. Говоря привычным нам, юридическим языком, ту безмерную цену, которую Бог заплатил, искупая род человеческий. Принёс Себя в жертву, которая непостижимым для нас образом примирила и воссоединила человека с Богом.